Знаменский Мариинский женский монастырь

Из архивной справки: В 1885—1894 гг. были построены церкви при Знаменско-Мариинском монастыре. Первая церковь, Утоли моя печали, возведена в 1885 г. тщанием монастыря, вторая, Знаменская — в 1888—1894 гг. тщанием екатеринбургского купца Василия Филипповича Бебенина. Здание первой — деревянное на каменном фундаменте, с такой же колокольнею в одной связи, покрыто железом, вторая — каменная, пятиглавая, в двух западных главах висят колокола, обе церкви крепки.

По штату положено три священника и дьякон при всех церквях. Жалование от казны не положено. Земля при монастыре состоит из усадебной, пахотной и сенокосных угодий.

Здания, принадлежащие монастырю, строились на средства купца В.Ф.Бебенина, других благотворителей и монастыря.

Монастырь содержал в Яранске богадельню и Мариинский детский приют.

... В 1918 г. он был закрыт. На территории монастыря разместилась школа-коммуна.

Закрыта Знаменская церковь в декабре 1924 г., а в 1950 г. разломана на кирпич.

Из распоряжения Кировского облисполкома №37а от 21.07.50 г.: Ввиду угрозы обвала здания бывшей монастырской церкви в м.Знаменка Яранского района передать его Яранскому райисполкому для разборки на кирпич, который передать на постройку Знаменской МТС и городской бани.

По слухам, для того, чтобы получить разрешение на разлом здания, на негативе, где была заснята Знаменская церковь, кто-то сделал царапину. Так на фотографии получилась трещина. Вот отсюда и появилась «угроза обвала».

Из рассказа Михаила Александровича Тресцова (1997 г.): Живу в Знаменке с 1939 года. Каменная церковь тогда ещё стояла, кресты уже были сняты. Из монастырских домов сохранились три: два деревянных двухэтажных — в одном сейчас дом для престарелых, другой жилой, третий, белый кирпичный, ныне занимает контора совхоза-техникума, первый этаж — музыкальная школа. Церковь сначала начали разламывать на печи, а затем доломали полностью и увезли кирпич на строительство Кугальской МТС. Сейчас на месте церкви стоит водонапорная башня и растут липы, посаженные студентами, да ещё несколько камней, оставшихся от фундамента церкви. Тут же рядом находилось монастырское кладбище, ещё сохранилась надгробная плита основателя монастыря Бебенина Василия Филипповича.

Из рассказа Винокуровой Александры Александровны (1997 г.): Церковь в монастыре была очень красивой, по красоте равна Киевской. Внутри — иконостас из цветного стекла (фото 3), которое переливалось на солнце. Изображены были сцены из жизни святых. Из детства помню: у двоюродного брата в няньках жила монашка, очень трудолюбивая, умела шить, вязать, вышивать. В монастыре монашки всё делали сами: работали в поле, на ферме, готовили обеды, пекли хлеб, всех прихожан угощали вкусным квасом.  

Недалеко от дома игуменьи лежит надгробный камень с длинной надписью: «Здесь покоится настоятельница Яранского Знаменско-Мариинского монастыря игуменья Инокентия, в мире — Екатерина Васильевна Макарова. Родилась 14 ноября 1834 г., скончалась 18 августа 1889-го. Поступила в Вятский монастырь 9 октября 1848 года, пострижена в рясофарь 24 марта 1851 года, пострижена в мантию 19 февраля 1870 года. В 1884 году близ Яранска открыта была Мариинская община сестёр трудолюбия, куда монахиня Инокентия была назначена начальницею 11 февраля 1884 года. Община эта 5 апреля 1888 года возведена в общежительный монастырь именуемый Знаменско-Мариинским. 5 июля 1888 года монахиня Инокентия возведена в сан игуменьи с утверждением в звании настоятельницы монастыря».

Из музейных материалов: Какое-то время эту должность исполняла вдова купца Бебенина, ставшая монахиней.

Из письма Козлова Сергея Ивановича, проживающего в г.Минске (некоторые неточности объясняются тем, что автор в то время, о котором идёт речь, был маленьким): Я воспитывался в детском доме, размещавшемся в бывшем монастыре в пяти километрах от Яранска. От монахов, а точнее от монашек, так как монастырь был женский, нам в наследство, помимо прекрасных жилых зданий, досталась великолепная оранжерея, где даже среди зимы цвели чудесные цветы. К чести наших учителей и воспитателей, оранжерею сохранили — на все годы существования там детского дома.

В начале лета цветы высаживались в клумбы, и мы, детишки, ухаживали за цветником, что было делом не из лёгких. Например, за мной и ещё одной девочкой была закреплена клумба «Серп и молот», куда в жаркие летние дни нам приходилось выливать вёдер по двадцать воды. Но все наши труды окупались, когда цветник расцветал в полную силу. Вечерами его благоухание распространялось далеко от нашего дома...

Ещё вспоминается большая и очень красивая церковь со множеством, наверное, более 10, куполов. Кресты на этих куполах были хрустальные. В солнечный день они ярко блистали, а в пасмурную погоду светились совершенно непонятным таинственным светом. Но особенно восхитительное зрелище было, когда надвигалась грозовая туча, — как ослепительно сверкали кресты во время вспышки молнии! Описать такое трудно — это надо увидеть...

Однако самое интересное находилось внутри церкви. Наше внимание более привлекали иконы, которых имелось множество. Все они были выложены из разноцветных камушков — мозаики. Учитель по рисованию нам говорил, что эти иконы создали очень талантливые люди.

Примерно в 1927 году монастырь отдали какому-то совхозу, а детишек развезли по городам Советского Союза...

Во многих прекрасных городах пришлось побывать мне за годы своей жизни: Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси — всех не перечесть. Люблю ходить по музеям и особенно осматривать старые церкви, не потому, что верю в Бога, нет. Этого нам не привили — а, наверное, потому, что мне просто хочется заглянуть в детство. Но то, что я видел когда-то в Знаменке, я не видел больше нигде. Возможно, потому, что увиденное в детстве всегда кажется самым прекрасным...

Елена Дождикова.