"Только тронь кого в богоспасаемом Пскове, и сам издохнешь, как твоя лошадь”
Св. Никола Псковский Ивану Грозному
Изучаю историю России 16в. я укрепился во мнении, что правление Ивана Грозного – это по сути типичная европейская революция на манер французской или русской 1917г., с той лишь разницей, что вождём революции выступил более-менее законный царь Иван 4-й. Почему «более- менее» - потому, что с самого образования государств Рюрировичей, действовал принцип наследования, когда власть переходила к старшему князю в роде (при этом, конечно каждый князь стремился передать княжение своему сыну, а не брату, что иногда удавалось). Поэтому претензии Владимира Старицкого не престол были вполне обоснованы.
Для России явление «царь-революционер» не необычно. Меньше, чем через 200 лет после Ивана 4-го тем же путём пошёл царь Пётр 1-й. Часто этих людей противопоставляют друг другу: Петру изображают западником и противником русской культуры, а Ивана 4-го – ревнителем национальных устоев. На деле же Иван Грозный был сокрушителем всех почти тысячелетних национальный устоев – политических и нравственных.
Со времён Рюрика князь был наёмным менеджером на правлении русской землёй. Бояре же, олицетворяя племенную знать, выступали хозяевами земли Русской (или представителями этих хозяев). Так более полутысячи лет работала система сдержек и противовесов: князь, не будучи собственником земли, был экономически зависим от бояр, бояре же находились в административном подчинении у князя. Частная собственность была неприкосновенна. Например, жестокий и самовластный князь Андрей Боголюбский мог казнить неугодного боярина, но его земли спокойно перешли по наследству родственникам этого боярина (которые в последствии и прибили князя). Даже при отце Ивана 4-го царские указы начинались словами: «Царь приказал, и бояре приговорили», т.е. царь был не волен в своих приказах без совета бояр.
Иван 4-й решил разрушить многовековые традиции одним махом. Впервые он «венчается на царство», т.е. проходит через церковный обряд, не имеющий силы Таинства и основания в соборных решениях Церкви. Таким образом великий князь впервые претендует на должность не наёмного менеджера (подобно Рюрику), а исконного хозяина страны и получателя власти не от народа (в лице старейшин-бояр), а от Самого Бога. Такое попрание исконных русских порядков вызывает недовольство царём в среде бояр. Но царь вместо бояр выбирает в советники людей попроще: Адашева, Висковатого, Курбского, вместе с которыми принимает ряд мер по слому старой и созданию новой систем государственного управления. Это уместно назвать первым этапом революции.
Нужно ли говорить, что революционеры и до революции друг друга не очень жалуют, а уж поле неё и подавно. Как я предполагаю, «избранная рада» начала казаться Ивану не достаточно радикальной в деле борьбы с пережитками старого строя. Самим «избранным» Иван, судя по всему, начал представляться полоумным узурпатором (именно такую точку зрения озвучил сам Курбский). Кроме того, «избранным» было совершенно непонятен сакральный смысл начатой Ливонской войны с сильными европейскими державами за никчёмные прибалтийские болота (в то время как продолжение войны за тёплые и плодородные южные земли с крымским ханом виделись им наиболее перспективным приложением сил). В результате отец Адашева открыто выразил сомнения в целесообразности присягать малолетнему сыну Ивана, сам Адашев и Селивестр были обвинены в убийстве жены Ивана и сосланы с заточение. Хуже всего пришлось Висковатому – его разрезали на куски. Курбский, не дожидаясь их участи, бежит к полякам. Революция Ивана 4-го плавно переходит на этап красного террора якобинской диктатуры опричнины.
Следует упомянуть, что сам Иван осознавал, что участь беглеца Курбского для него вполне реальна. Он заранее договорился с англицкой королевой Елизаветой о взаимном предоставлении политического убежища и даже начал строить корабли, на которых, в случае чего, он с семейным добром мог бы добраться до берегов Туманного Альбиона.
Также Иван регулярно просил у Елизаветы прислать ему «смысленных людей», специалистов по архитектуре, кораблестроению, металлургии и т.д., обещая им полное содержание и немалое жалование. Так что мысль о том, что «русские безнадёжно отстали», а «прогрессивный Запад нам поможет» у Ивана определённо присутствовала.
Ближайшим аналогом опричнины Ивана 4-го я вижу «Всешутейший собор» Петра 1-го. Задача была одна – окончательное истребление старых порядков. Только если Петру нужно было истребить порядки созданные в течение меньше, чем 200 лет истории Московского Царства, то Ивану нужно было истребить исконно русские порядки, сформировавшиеся в течение 600 лет русской истории. Поэтому вышучивания было недостаточно – нужен был красный террор.
Как и Всешутейший собор, опричнина была вызовом в т.ч. Церкви. Ряжение опричников во главе с царём в одежды на манер схомнических заставило св. митр. Филиппа прямо заявить за Литургией, что «не узнаёт царя православного» в таких одеждах. Вызывающий шутовской образ дополняла собачьи головы, которые опричники таскали с собой. Опричники называли себя «псами царскими». По русской церковной традиции собака считалась животным нечистым, и даже случайное нахождение собаки в храме считалось осквернением. Как же было относиться церковникам, к нахождению в храме толпы ряженых под монахов «псов», таскающих с собой пёсьи головы? Мало того: в Александровской Слободе Иван организует свой шутовской «монастырь» с уставшиком Малютой Скуратовым – это прямое издевательство над Таинствами.
Здесь следует упомянуть о том, что действия Петра и Ивана относительно Церкви были хоть и одинаково враждебны, но выражены по-разному. Пётр не пошёл на «физическое устранение» неугодного предстоятеля, в отличие от Ивана, покусившегося на физическую неприкосновенность и жизнь св. митр. Филиппа. Зато Пётр решился на отмену патриаршества и переход Церкви в подчинение светскому органу. Иван же ограничился назначением на кафедру безвольного и тихого человека.
Как всегда бывает в истории революции «якобинская диктатура» рано или поздно объявляется исторической ошибкой и отвергается вместе с соответствующими персонажами. Идеолог опричнины вдруг оказывается «сам изменником» (очевидная параллель с Ежовым), опричнина отменяется и даже упоминание о ней запрещено под страхом кнута.
Обессиленная царской революцией страна оказалась неспособной продолжать Ливонскую войну и Иван прекращает её ровно ничего не добившись.
Исходя из всего этого можно заключать, что в случае царя Ивана-4го мы имеем дело с самой настоящей революцией – насильственной ломкой старых устоев. Эта революция протекает во многом схоже с ВФР, революцией 1917г. и реформами Петра 1-го. Точно также, как и эти события, «революция Ивана Грозного» во многом направлена против Церкви и была направлена на секуляризацию сознания русских людей ("Молчи, отче. Молчи, повторяю тебе. И только благословляй нас по нашему изволению” – слова Ивана к св. митр. Филиппу)
|
